Всегда следовать законам природы

За многолетнюю журналистскую деятельность не раз приходилось встречать людей, чьё мнение шло вразрез с общепринятым в медицине. Многие яростно отстаивали свои идеи, искренне при этом заблуждаясь. Но были среди них и те, кто, как потом подтвердило время, оказались совершенно правы, однако долго, а то и всю жизнь оставались непонятыми, непризнанными.

Владимир Родоман – из тех, кто имеет собственный взгляд на решение ряда проблем современного здравоохранения. Он – профессор кафедры урологии и оперативной нефрологии Российского университета Дружбы народов, доктор медицинских наук, заслуженный деятель науки РФ, лауреат Государственной премии СССР, академик Международной академии наук высшей школы, Российской академии проблем качества, автор более 350 научных работ, 16 свидетельств и патентов на изобретения. Работая в клинике, Владимир Евгеньевич многим пациентам не просто подарил надежду на исцеление от тяжёлых недугов, а помог побороть их, спас тысячи жизней. Теми выводами, к которым пришёл в результате научной и практической деятельности, он делится с читателями «МГ».

– Владимир Евгеньевич, от ваших коллег я в курсе, что вы имеете твёрдое убеждение о кризисной ситуации в нашей медицине…

– Да, это так. И, на мой взгляд, причиной сегодняшнего кризиса в медицине является её неверная концепция, основа которой не имеет ничего общего с законами природы. В глубокой древности Цицерон сказал: «Следуя природе, получите замечательные результаты». Это положение, с моей точки зрения, наиболее глубоко и научно обосновал всемирно признанный учёный Владимир Иванович Вернадский в своих теориях о биосфере и ноосфере. Однако… Ярким примером, доказывающим ошибочность концепции современной медицины, является широкомасштабное применение антибиотиков, родоначальником которого стал Александр Флеминг. Беда заключается в том, что учёные нарушили законы естества. Они забыли, что микроорганизмы и человек развиваются по-разному, с разной степенью интенсивности, поэтому у них разные возможности к выживанию в создавшихся неблагоприятных условиях существования. В результате бактерии выработали энзимную систему защиты от имеющихся антибактериальных средств, приобрели к ним резистентность.

Я, например, считаю открытие антибиотиков ошибкой.

– Но антибиотики столько жизней спасли и продолжают спасать! Вы имеете в виду, что ошибка – в неразумном их использовании?

– Не в этом дело. Ещё будучи молодым хирургом, я понял, что антибиотики не уберегают нас от послеоперационных осложнений. И уже тогда начал искать альтернативу. Будь моя власть, я бы сегодня запретил применение антибиотиков и противовирусных препаратов.

– Но тогда медицина окажется безоружной!

– Считаю, что в качестве альтернативы им может выступать метаболитная терапия.

– «Объясните популярно для невежд», как поётся в песне Высоцкого, что вы предлагаете?

– Кстати, у меня в своё время лечился Владимир Высоцкий. Это был, кажется, 1974 г. Он приезжал 2-3 раза в неделю в течение трёх месяцев, ни разу не опоздал. Был доволен результатом (ведь до этого он безуспешно лечился во Франции, Германии, Великобритании) и каждый раз говорил: «Владимир Евгеньевич, ну как я с вами рассчитаюсь?». Однажды пришёл с радостной улыбкой и говорит: «Я придумал, как вас отблагодарить. Назовите любую точку Советского Союза от Камчатки до Калининграда. Мы летим туда, я даю концерт в вашу пользу».

Так вот, объясняю. Моя теория основывается на защите человека от инфекций без использования антибиотиков, противовирусных препаратов. Суть её в следующем: организм сам может справиться, надо только его настроить соответствующим образом, создать условия для борьбы с болезнью, подняв иммунитет до нормы. Занимаюсь этим уже свыше 20 лет, у меня более 7,5 тыс. историй болезни. Защищено 2 докторские и 10 кандидатских диссертаций по данной проблеме.

По моему глубокому убеждению, сегодня на первом месте должна стоять метаболитная терапия.

– Что это значит? Известно, что существует метаболический синдром…

– Да, но это – нарушение жирового, белкового и углеводного обмена. У нас же в организме метаболических процессов происходит масса: обмен воды, натрия, калия и т.д. Я нормализую состав внутриклеточной и внеклеточной жидкости. И тогда по-настоящему начинает работать иммунная система.

– То есть вы проводите иммунотерапию?

– Нет. Иммунная система – это святая святых, никто не имеет права в неё вторгаться.

– А как же тогда широко звучащие нынче понятия «иммунокоррекция», «иммуномодуляция», «иммуности-муляция»?

– Иммуномодуляции как таковой вообще-то не существует, потому что она должна одновременно затрагивать оба звена иммунитета: и клеточное, и гуморальное. Таких препаратов нет. Есть препараты, и их много, стимулирующие либо клеточное, либо гуморальное звено. Но они забирают последние резервы организма. Стимуляцию можно применять только в единичных случаях, когда речь идёт о жизни и смерти.

Не надо ничего ни стимулировать, ни модулировать, следует лишь создать базу, условия, чтобы иммунитет поднялся до возрастной нормы.

Сегодня врачевание без определения состояния иммунитета – это каменный век.

– Но ведь исследование иммунного статуса стоит денег…

– Совершенно верно. Раньше я определял всю иммунограмму: клеточный, гуморальный иммунитет, фагоцитоз. А потом пришёл к выводу, что нет смысла брать все показатели, так как они коррелируют. Поскольку в первую очередь страдает клеточное звено иммунитета и прежде всего наши защитники: СД4 – лимфоциты-хелперы, СД8 – супрессоры, которые подавляют раковые, мутантные клетки, то определения этих двух показателей плюс индекса иммунологической реактивности (то есть соотношения между ними) вполне достаточно. Стоимость такого исследования примерно 200 руб.

– Существует точка зрения, что иммунограмма необходима только 20% часто болеющих людей.

– Не могу с этим согласиться. Более чем у половины россиян уровень иммунитета существенно ниже возрастной нормы. Ежегодно провожу огромное количество анализов крови, которые неизменно это подтверждают. В 2007 г. я произвольно отобрал 50 студентов, аспирантов, ординаторов нашего университета, присоединил к ним 2 медсестёр и направил на исследование в иммунологическую лабораторию. Выяснилось, что у большинства показатель СД4 не достигал даже нижней границы, а ведь это были молодые люди. Трудную загадку загадала одна из медицинских сестёр, у которой СД4 составлял всего 180 единиц, хотя уже 200 расценивается как состояние СПИДа, то есть полной незащищённости. Стали разбираться, не ошибка ли, оказывается у медсестры – лимфогранулематоз. Она прошла химиотерапию и за неделю до анализа завершила курс лучевой терапии. Получение этой информации поставило всё на свои места. Я 3 месяца интенсивно пролечил её, и она исчезла из поля зрения. Встретил в прошлом году – совершенно здорова, её сняли с учёта.

Любая болезнь связана с иммунодефицитом, ослабленной защитой организма. При высоком иммунитете заболеваний не возникает. Кстати, определение иммунитета можно рассматривать и как метод всеобщей диспансеризации. Его уровень уже говорит о состоянии здоровья.

Мы в центральной клинической больнице медсанчасти № 119, бывшего 3-го Управления Минздрава России, 3 года проводили лечение им-мунодефицитных состояний с помощью метаболической терапии и получили хороший результат. Свою эффективность она показала при работе с онкологически больными детьми в Московской области (Серпухов). Благодаря её применению не происходило падения иммунитета на фоне использования цитостатиков и облучения. Имеются акты экспертиз других солидных учреждений. Метаболитная терапия применялась в Морозовской детской клинической больнице, в поликлинике ОАО «Газпром», в ряде туберкулёзных больниц Московской, Ивановской, Брянской и других областей. Ещё раз подчёркиваю, она позволяет поднять иммунитет до такого уровня, что организм сам справляется с инфекцией, в том числе, когда у больного, например, имеется множественная лекарственная устойчивость к туберкулёзным препаратам.

– Это звучит как-то уж совсем фантастически. Почему же тогда она не получила широкого распространения, хотя вы её практикуете более 20 лет?

– Все говорят: «Надо разбираться». Но дальше этого дело не идёт. Ещё в 1979 г. были проведены первые клинические испытания с участием спортсменов сборной команды СССР по дзюдо, затем в Военно-медицинской академии в С.-Петербурге, в Смоленске и т.д.

Сейчас Россия перешла на новые критерии регистрации живорождённых, от 22 недель гестации и массой тела от 500 г, все озабочены их выхаживанием. На мой взгляд, вполне реально сократить количество недоношенных детей, поскольку одной из ведущих причин невынашивания и перинатальной патологии являются инфекционные заболевания матери, обусловленные микоплазмами, хламидиями, цитомегаловиру-сом и т.д. И тому есть подтверждение. Так, в Нижнем Новгороде была защищена кандидатская диссертация на эту тему. Я предложил взять женщин, уже имевших выкидыши в анамнезе. Сделали иммунограмму, у всех иммунитет был снижен и составлял всего 35% от нормы, регистрировалась урогени-тальная вирусная инфекция. Назначение метаболической терапии в течение 3 месяцев позволило повысить иммунитет в 2,5-3 раза, инфекция ушла. Все забеременели и родили доношенных детей в срок, ро-доразрешение путём кесарева сечения проводилось только у 4,3% женщин. В контрольной же группе недоношенными появились на свет 10% детей, процент кесарева сечения составил 15,6.

– Кстати, как ваш сын, тоже – врач, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой хирургии, относится к вашей теории метаболитной терапии?

– Неплохо. Но не так, как я хотел бы.

– У него, что, есть недоверие?

– Наоборот, он относится с доверием. Убедить помог такой случай. Сын с детства увлекается голубями, на даче содержит 50 особей элитных пород. Случилась беда, часть из них заболела болезнью Ньюкасла, её не лечат, на птицефабриках сразу уничтожают всё поголовье. Но благодаря метаболитной терапии все заболевшие голуби выздоровели, а здоровые, получавшие её профилактически, не заболели.

– И что, у вас никогда не возникало сомнение в правильности своей теории?

– Нет. Результаты лечения больных туберкулёзом лёгких с множественной лекарственной устойчивостью, гепатитом С и другой серьёзной патологией не дают для этого повода. Если у кого-то есть сомнения, предлагаю провести дополнительные исследования. Давайте дискутировать, обсуждать. Я открыт для этого. Более того, прошу об этом. Очень хочется быть услышанным и правильно понятым. Я бы мог спокойно себе отдыхать: у меня хорошая дача, приличная пенсия. Но не даёт покоя мысль «А как же больные, которым можно помочь?»

…Александр Флеминг во время вручения ему Нобелевской премии в 1945 г. за открытие пенициллина сказал: «Будущее не за антибиотиками, а за вакцинами». Он был прав в первом, но ошибся во втором. По моему мнению, будущее – за системой естественной неспецифической, иммунологической защиты организма. Необходимо, считаю, вносить коррективы в современную медицину, уделяя этому серьёзное внимание.